Письмо родителей Шаламова Георгия
У нас в семье было двое дочерей. Они уже подросли и мы в мыслях мечтали об еще одном малыше. Нашему счастью не было предела, когда родился Георгий. Он родился абсолютно здоровым, красивым ребенком. Каждый день у нас начинался с ощущеня полного счастья, он рос замечательным, веселым, послушным, сестры в нем души не чаяли.
Беда подкралась незаметно. Все выглядело как обычное ОРЗ — чуть-чуть сопли, плохое настроение, поднялась температура. Несколько раз стошнило. Вызвали детскую неотложку. Пришла врач, осмотрела Георгия, поставила диагноз ОРВИ, выписала стандартную кучу лекарств. Затем пришла участковая врач, посмотрела поверхностно, подтвердила диагноз и добавила подозрение на желудочную инфекцию, велела ночью следить за температурой и сбивать жаропонижающим. Велела ждать завтрашнего дня для сдачи только анализа мочи. Ни одна из врачей не осмотрела ребенка на симптомы менингита. Высокая температуры — выше 40С, отсутствие катаральных явлений, загруженность ребенка не явились подсказкой для данных
Это случилось 29 апреля 2010 года. Окончательно выписались из Морозовской больницы в ноябре (спустя пол года). За это время мы перенесли очень много — почти две недели в коме, интенсивные курсы тяжелой, агрессивной антибактериальной терапии, апарат искуственного дыхания, наложение трахеостомы ребенку в связи с невозможностью дышать самостоятельно, снятие стомы спустя месяц. Тяжело протекавший менингит перерос в менингоэнцефалит, что в дальнейшем явилось причиной развившейся гидроцефалии. Нарастающая гидроцефалия явилась причиной постановки шунта. Через 2 недели происходит инфицирование шунта через шов. Шунт снимают, устанавливают внешний дренаж, начинается очередная антибактериальная тяжелейшая терапия. Все это время ребенок с матерью проводит в маленькой палате отделения нейрохирургии. Четверо тяжелейших детей и четыре родителя в одной комнате — это ад на земле. После этого — вновь операция по установке нового шунта. Далее продолжение сумасшедшей антибактериальной терапии. Ребенка с матерью выписывают в инфекционное отделение — в послеоперационный бокс (это время — август 2010 года). В боксе ни то, что кондиционера, вентиляции нет, почти 40 градусов, на окно натянута родителями марля, которую целый день то и дело поливали водой, к вечеру же ткань становилась коричневая от смога, а у ребенка хронический бронхит от аппарата искусственного дыхания.
Результатом всего перенесенного является обширное поражение мозга у ребенка и как следствие тетрапарез, большие проблемы со зрением, слухом, трудности с питанием. В общем, совершенно здоровый ребенок стал тяжелейшим инвалидом.
Здесь особо надо сказать о нашей медицине — за это время мы видели все: кошмарные условия («да здравствует олимпиада») и равнодушных, и абсолютно непрофессионьлых (только участковая и неотложка, из-за чего все это и случилось, чего стоят), бессердечных монстров, которые в лицо нам кричали, что у нас будет растение, а не ребенок, что надо на нем поставить крест. И был также так называемый именитый доктор, с диагнозом которого уже мы — родители не согласились и этим, быть может, спасли своего ребенка от очередной операции и дальнейшего жалкого существования (очередного наложения трахеостомы). К счастью, было и немного настоящих врачей, которые оскорблялись при попытке отблагодарить их деньгами. Именно они, сказав нам в лицо суровую правду, вдохнули в нас маленькую, но надежду на то, что есть за что бороться.
Мы боремся всеми силами. От наших усилий зависит многое и самое главное это — результат восстановления нашего мальчика. И, несмотря на разные размышления врачей по поводу восстановления ребенка, одним из важных факторов, как это ни странно, является изначально крепкое здоровье ребенка, что и стало его двигать в процессе выздоровления, реабилитации. Нам подсказали, что в Германии есть клиника, где успешно проводят реабилитацию детей, перенесших такого рода заболевания. Наша семья потратила все сбережения, залезла в долг к друзьям и родственникам и оплатила курс (42 дня). Результаты оказались обнадеживающими — уменьшилась спастика, зрение стало на порядок лучше, ребенок активно начал следить за происходящим вокруг себя, появились положительные эмоции — отвечает улыбкой на улыбку, пытается держать голову… Немецкие врачи подчеркивают, что у него есть обнадеживающий потенциал и этот потенциал можно реализавать только активной, граматной и длительной реабилитацией.
В связи с происшедшим горем, в семье нашей сложилась очень тяжелая ситуация. У нас многодетная семья. Эта трагедия коснулось нашего самого младшего — третьего ребенка. Мать привязана к больному ребенку, у отца невысокий доход, расходы на семью огромные для нас. Чтобы помочь Георгию, надо провести эту реабилитацию несколько раз, поэтому мы и обратились к Вам.
У нас одна заветная мечта — чтобы через некоторое время мы с Георгием, взявшись за руки, пришли к реанимационному отделу в Морозовской больнице и показали его врачам, которые нашли для нас тогда правильные слова, для того, чтобы они дали надежду уже другим родителям, которые, к сожалению, окажутся в такой же тяжелой ситуации.
Надежда умирает последней.
